«Развивался правильно, но родился с тяжёлой инвалидностью»
Это была первая и желанная беременность Ксении Бубликовой. Все девять месяцев молодая женщина проходила благополучно. Только на последних месяцах, по её словам, доктор заподозрил симфизит – нестабильность тазовых костей. Расхождение лонных костей на сантиметр и больше – показание для кесарева сечения.
УЗИ у столичного врача догадки подтвердило. Но в Степногорской многопрофильной городской больнице рекомендацию хирурга-травматолога проигнорировали и отправили Ксению на естественные роды. Если опустить все подробности, ребёнок пробыл 30 часов в безводном периоде. И только потом роженицу, наконец, прооперировали. В итоге младенец, который, по словам матери, и это подтверждает её обменная карта, развивался правильно, родился тяжёлым инвалидом.
Ксения написала жалобы в разные инстанции, в том числе в администрацию президента Казахстана. В управлении здравоохранения Акмолинской области сообщили, что провели разбор случившегося по данным медицинской документации и объяснений медицинских работников. А вот архив с камер видеонаблюдения, как оказалось, не сохранился.
«Согласно медицинской документации, диагноз «симфизит» не подтверждён. По данным доплерометрии состояние плода было удовлетворительным, показаний к оперативным родам не было», – комментируют в облздраве.
Какие нарушения нашёл контролирующий госорган?
Если верить медицинской документации, Ксения Бубликова поступила в больницу 24 ноября 2022 года в 2:30. А 25 ноября в 6:00, то есть спустя двадцать семь с половиной часов у плода снизилась частота сердцебиения. Это могло означать кислородное голодание мозга и других органов. И только спустя еще один час и 11 минут женщину начали оперировать.
«Упущенные возможности – не проведена кардиотокография плода из-за поломки аппарата. В связи с этим не было возможности непрерывно мониторить сердцебиение, это привело к запоздалой диагностике гипоксии у плода», – констатировали в ведомстве.
Провёл проверку в больнице, а заодно и в поликлинике, где вели беременность, и департамент Комитета медицинского и фармацевтического контроля. И на этот раз выявилось больше нарушений, чем в случае с облздравом. Ответ датируется декабрём прошлого года.
Специалисты ведомства обнаружили, что при оказании акушерско-гинекологической помощи, а конкретно при госпитализации, не проводились совместные осмотры и консилиумы с заведующими отделениями; не организовали консультацию травматолога для исключения или подтверждения ранее выставленного диагноза «симфизит». Также медики не провели консилиум при изменении плана родов. В родах не проводился мониторинг непрерывной КТГ плода; не определено его положение и предлежание. Врачи недооценили тяжесть состояния, в связи с чем операцию по кесареву сечению провели запоздало, констатировали в контролирующем органе.
Правильно ли оказывали помощь новорождённому?
Также выявились нарушения и в части оказания неонатологической помощи.
«Не в полном объёме проведены инструментально-диагностические обследования. Не проведено ЭКГ, а нейросонография – с задержкой, лишь на четвёртые сутки жизни», – констатировали в департаменте.
Речь идёт об ультразвуковой процедуре, которая позволяет исследовать головной мозг младенца.
«Также не верифицирована полицитемия (сопровождается патологическим увеличением уровня лейкоцитов, тромбоцитов и особенно эритроцитов. Это приводит к сгущению крови и высокому риску образования тромбов – Прим. авт.), ДВС-синдром (патологическое состояние, связанное с образованием тромбов в сосудах) гипоксического генеза при наличии его критериев. При этом соответствующая терапия проведена», – отметили в департаменте.
Не проведено гистологическое исследование плаценты. Сама Ксения сказала, что плацента, которую предоставили на исследование, оказалась «неродной». Как ей пояснили, это плацента другого ребёнка.
Имелись замечания и к оформлению медицинской документации. Той самой, по которой велась проверка.
«Дневниковые записи шаблонные, в них не фиксируется ежедневный вес ребёнка, не отражена его динамика. Не проводились расчёт интенсивной терапии и оценка её эффективности. Нет подробной интерпретации анализов специалистами. На рентгенограмме от 25 и 28 ноября 2022 года не описаны положения тела ребёнка, ключицы, симметричны ли ребра, не описан уровень расположения диафрагмы, месторасположение желудочного зонда, центрального катетера, нет протокола катеризации пупочной вены, протокола интубации трахеи», – говорится в материалах проверки.
В поликлинике также нашли нарушения. Так, например, при взятии на диспансерный учёт по беременности нет оценки факторов риска; не составлен план ведения беременности; анамнез не собран и так далее.
«Нет состава уголовного правонарушения»
Все материалы внеплановой проверки департамент направил в Управление полиции Степногорска, также в облздрав и филиал Фонда социального медицинского страхования.
В пресс-службе департамента полиции Акмолинской области на запрос корреспондента ответили, что 22 февраля этого года по заявлению Ксении Бубликовой в отношении медицинских работников Степногорской многопрофильной городской больницы начато досудебное расследование по части 1 статьи 317 Уголовного кодекса Казахстана.
«По данному факту проведён ряд экспертиз. По их результатам 19 сентября вынесено постановление о прекращении досудебного расследования на основании пункта 2 части 1 статьи 35 Уголовно-процессуального кодекса, то есть за недоказанностью в деянии состава уголовного правонарушения. 26 сентября надзирающий прокурор это решение утвердил и признал законным и обоснованным», – добавили в пресс-службе правоохранительного ведомства.
Какие меры приняли в больнице после трагедии?
Нарушения есть, а состава уголовного преступления нет. Какие меры приняли в самой больнице?
«По результатам проверки, в ходе которой выявились нарушения, медработники, которые их допустили, обязаны пройти обучение. Также должно последовать дисциплинарное наказание», – прокомментировала руководитель департамента Комитета медицинского и фармацевтического контроля по Акмолинской области Бибигуль Иманкулова.
Как заверили в облздраве, по отношению к акушерам-гинекологам вынесены меры дисциплинарного взыскания. Также провели семинар с медицинскими работниками по этике и деонтологии.
Заместитель главврача медучреждения Адильхан Муратхан в телефонном разговоре с журналистом сообщил, что врач Бопеш Бекбосынова, которая оказывала помощь Бубликовой, уже не работает. Детали её увольнения собеседник не уточнил: сказал, не помнит.
«Доктора прошли обучение, провели совещание, разбор полётов. Протокол лечебно-контрольной комиссии проведён. То есть разбирались. Плюс приезжала комиссия из департамента Комитета медицинского и фармацевтического контроля, указывала на то, чего у нас нет из медоборудования. Всё это было потом довезено. На этот год мы приобрели четыре аппарата кардиотокографии. На тот момент аппарат КТГ был сломан. Акушеры-гинекологи выезжали в многопрофильную областную больницу, проходили обучение: они же были там большей частью задействованы», – уточнил собеседник. К слову, хирург по специальности, он добавил, что Ксению Бубликову осматривал другой врач, сам он тогда был в отпуске.
Сама же молодая женщина такой исход считает, мягко говоря, нечестным.
«Ребёнок, который должен был родиться здоровым и жить полноценной жизнью, появился на свет тяжёлым инвалидом. Самостоятельно не дышит, ничего не слышит и не видит, не двигается, практически не издает звуков, не держит самостоятельно температуру тела. Он страшно мучается! И я мучаюсь. Я живу в глубокой депрессии. А им только пальцем погрозили. Где справедливость?» – задаётся риторическим вопросом Ксения.
«Боюсь забирать Рому домой»
Весь год тяжёлобольной малыш находился в больницах и специализированном доме ребёнка в Щучинске.
«Первые три дня после рождения Роман пробыл в нашей больнице, потом его перевели в областной перинатальный центр в Кокшетау, а затем в многопрофильную областную детскую больницу. А марте сына выписали, и я понимала, что дома с таким ребёнком не справлюсь. Мы поместили его в дом ребёнка в Щучинске. Мы приезжали, навещали, в октябре этого года Романа госпитализировали в больницу – там же, в Щучинске. С 31 октября он уже лежит в Степногорской больнице, в отделении реанимации», – рассказывает Ксения.
Женщина открыто призналась: она боится забирать сына домой. Семья столкнулась с актуальной для Казахстана проблемой дефицита паллиативной помощи.
«Ещё в больнице Кокшетау мне доктора объяснили, что мозг сына из-за длительной гипоксии умер. Степногорские врачи говорят, что в настоящее время у него случаются по четыре судороги в час. Ребёнок на кислороде. Самостоятельно он может дышать лишь несколько часов, потом начинает задыхаться, поэтому ему вводят кислород через специальные канюли в носике. Он на зондовом кормлении. Ему постоянно проводят санацию рта и носа, иначе может подавиться, задохнуться своими же массами», – пояснила героиня.
К основным диагнозам малыша прибавились новые, сопутствующие. Больше всего Ксения боится, что в опасный момент не сможет спасти сына.
«Недавно при мне Роман начал задыхаться. Зову врачей, а они сами не понимают, что произошло. Как-то помогли, вроде полегчало, но на следующий день стало ещё хуже. Уже собирались подключать к аппарату ИВЛ. Когда стали втыкать трубочки, по канюлям пошла коричневая жидкость. То есть зонд либо неправильно вставили, или он сместился. И то, чем ребёнка кормили, забивало трахею. И это произошло в больнице, где есть врачи и реанимация! А что я смогу дома?» – говорит молодая мать.
«Матери нужно проявить сострадание к сыну»
Женщина переживает, что после выписки ей придется забрать тяжёлобольного сына домой, где она не сможет обеспечить ему должного ухода и тем самым невольно сократит жизнь.
«Мы с супругом живём в маленькой двушке свекрови – с ней, его младшим братом и дедушкой, который после инсульта. Мама мужа за ним ухаживает. В отделе опеки сказали, что в Щучинском доме ребёнка Роману не положено находиться. Из больницы нас, правда, не гонят. Сказали, сколько нужно, столько и будете лежать. Хоть живите. Но рано или поздно встанет вопрос выписки, я очень этого боюсь», – призналась женщина.
Окружить любовью и заботой младенца в стенах родного дома, а не казённого учреждения, убеждала Ксению и депутат Акмолинского областного маслихата, руководитель регионального «Ана үйі» Куралай Джумагулова. Она работает с оказавшимися в беде мамами, беседует и помогает устранить причины для отказа от детей. «Дом мамы» тесно сотрудничает с домом ребёнка.
«Эта семья не находится в трудной жизненной ситуации: оба работают, благополучные. У малыша есть родители, поэтому он не должен жить в приюте. Тем более, что дом ребёнка – это не больница, там нет нужной медицинской аппаратуры. Либо стоит отказаться от сына, но они вроде как не хотят. Малышу нужен был аппарат ИВЛ – мы нашли волонтёров, подключили депутатов в Степногорске. Дальше я не знаю. Им разве все должны? По моему убеждению, Ксении стоит проявить сострадание к своему сыну», – подчеркнула Куралай Габдулгамаровна.
В этой тяжёлой истории чувство сострадания каждый понимает по-своему…
По словам Ксении, волонтёр из Щучинска, действительно, пообещала сбор на покупку. Но потом перестала поднимать трубки. Видимо, не получилось.
В самой Степногорской больнице заверили о полном понимании ситуации.
«Состояние пациента тяжёлое, он находится в реанимации. По медицинским показаниям ребёнок может находиться у нас столько, сколько надо. Если есть показания, мы не можем выписать. Может ли стабилизироваться состояние при его диагнозе? Не могу сказать. Конечно, мы всё понимаем… Я вас услышала», – подчеркнула в телефонном разговоре главный врач Баглан Наурызбаева.
Родители маленького Романа написали заявление в Управление здравоохранения с просьбой принять сына временно в Дом ребёнка «до решения вопроса о его дальнейшем определении в медицинское учреждение».
Ведомство прислало ответ, что для этого Ксении нужно обратиться в органы опеки Степногорска для определения статуса ребёнку. После выписки из больницы ему нужно будет время от времени получать кислород. Поэтому, напомнили женщине в облздраве, ей нужно приобрести кислородный концентратор.
«Выдача кислородного концентратора управлением бесплатно не предусмотрена, и не предусмотрены средства для закупа», – заключили в госоргане.
«Кто не может заплатить за услуги медсестры, бьются, как рыба об лёд»
Проблема «несохранных» больных остаётся ахиллесовой пятой в казахстанском социуме. Их выписывают из больницы домой, потому что шансов на выздоровление нет. И родные остаются один на один с зондами, трахеостомами, трубками и катетерами.
«Выписывают в никуда. Те, у кого есть деньги, могут приглашать специалистов, чтобы поставили зонд, трахеостому и так далее. А у кого нет возможности заплатить, так и будут биться, как рыба об лёд. Я уже просто не хочу говорить уже об этом. Нет смысла, всё останется так же», – скептически качает головой основатель общественного фонда «Вера в добро» Татьяна Спиглазова.
Медсестра с 20-летним опытом работы в отделении реанимации добровольно и бесплатно оказывает паллиативную помощь тяжелобольным. Напомним, уникальная мазь от пролежней – её личное изобретение, которое она впоследствии запатентовала.
А как обстоит ситуация с детьми? И как быть в случае Кристины?
В Управлении образования Акмолинской области пояснили, что по их линии такого учреждения нет.
В регионе работает медико-социальное учреждение, но там принимают детей от трёх лет. До – разве что тот самый специализированный Щучинский дом ребёнка, в народе «дом малютки». Здесь принимают отказных малышей, есть и временная форма. Но приют, как пояснялось выше, не оборудован для тяжелобольных младенцев. По достижении трёх лет детей-сирот распределяют в Урюпинский дом ребёнка (если есть серьёзные проблемы со здоровьем) и Аккольский.
По линии социальной защиты – есть одно МСУ, это Центр оказания специальных социальных услуг Кокшетау, оно – для детей от трёх до 18 лет с психоневрологическими патологиями.
«Родителям не нужно отказываться от ребёнка. Но при этом важно, чтобы у него была индивидуальная программа реабилитации в условиях стационара. Оформление – по заявлению законного представителя. На время пребывания в этой организации официальным опекуном является директор МСУ. Но мамы могут приезжать, забирать детей на выходные, в отпуск. Кому как удобно с учётом рабочего графика», – рассказала руководитель отдела Управления координации занятости и социальных программ Акмолинской области Гульмира Искакова.
Учреждение оснащено специальным медицинским и реабилитационным оборудованием, кадрами. Пребывание здесь бесплатно, за счет госбюджета.
«Но, согласно правил, 70 процентов от пособия по инвалидности ребёнка перечисляется на счёт учреждения. На эти деньги приобретаются средства личной гигиены, дополнительные подгузники, специальное кормление. А оставшиеся 30 процентов накапливаются на личном счёте воспитанника. Снять эти деньги не могут даже родители, пока он находится на полном содержании в центре», – заключила Искакова.
«Мне говорят: будь сильной. А я не могу»
… Ксения призналась, что чувствует боль, одиночество, страх. И вину за все эти эмоции у взрослого человека, мамы.
«От мысли, что можно сломать две жизни и «отделаться испугом» накатывают отчаяние, депрессия. Я знаю, что у того доктора, когда я поступила, был день рождения. Связано это с моей бедой или нет, могу только предполагать. А теперь мне вокруг говорят: что случилось – то случилось, будь сильной. Осуждают меня», – поделилась женщина.
Эта история ставит перед обществом много вопросов. О правах и обязанностях, протоколах и ошибках, силе и слабости, жестокости и милосердии, осуждении и прощении…
Итак, уголовного дела на сегодня нет. Ксения написала жалобу в прокуратуру Акмолинской области с просьбой проверить законность постановления о прекращении досудебного расследования.
Доказать врачебную ошибку, а тем более халатность в Казахстане сегодня очень сложно. Громкое дело Айганым Боташ завершилось обвинительным приговором. Но врачей от наказания освободили, так как с момента преступления (небольшой тяжести) прошло более двух лет. Супруги продолжили бороться – теперь уже за то, чтобы акушеров-гинекологов лишили медицинских сертификатов. И если Кокшетауский горсуд иск удовлетворил, то апелляционная коллегия его решение отменила. Дело в том, что эта норма (о лишении сертификатов) прописана в Кодексе об административных правонарушениях – в гражданском судопроизводстве её нет. То есть дело должно рассматриваться в административном порядке. Для этого департамент Комитета медицинского и фармацевтического контроля должен был отреагировать сразу и этой статьёй адмкодекса лишить акушеров-гинекологов сертификатов. Время вроде как упущено.
Но руководитель ведомства отметила, что в этом деле точка ещё не поставлена.
«Мы планируем после согласования с Комитетом направить кассационную жалобу в Верховный суд», – сообщила Бибигуль Иманкулова.
Читайте также: Лечил «устно»? Кома и смерть подростка – мама винит стоматолога
